Главное вооружение кочевника воина. Убийственные аккумуляторы: Оружие предков. Маньчжурский солдат «столичных войск» XVIII в

11

Древние кочевники с молоком матери впитывали незыблемую истину: можно лишиться богатства, имущества, но только не своей земли. Казахи были мирными людьми, они не нападали, лишь защищали родину от набегов врага. Поэтому неудивительно, что в Великой степи было развито оружейное ремесло.

Вся суть системы классификации оружия казахского народа, да и в целом кочевников, заключалась в одной фразе "Ер қаруы - бес қару" (воин владеет пятью видами оружия). TengriMIX предлагает взглянуть на вооружение тех времен и убедиться в изобретательности наших предков.

Метательное

Основным метательным оружием были лук и стрелы. Боевой лук собирался из нескольких частей, изготовленных из различных материалов: дерева, кости, рога, бересты, сухожилий и кожи. Наконечники стрел имели различную форму: четырехгранные, которые могли пробить любой щит и деревянные цилиндрические, применяемые для сбивания человека с коня. Колчан для ношения стрел назывался "корамсак", отдельный футляр для лука - "садак". Этим же термином обозначался весь набор с налучем, колчаном и портупеей для их ношения.

Рубящее

Айбалта

Для нанесения рубящего удара применялся боевой топор "балта" с лезвием средней ширины. Рубящие и режущие удары наносились секирой "айбалта" с лунообразным и широким лезвием. Чекан "шакан" имел узкое клиновидное лезвие и использовался, чтобы наносить раскалывающие удары. И последняя разновидность является комбинацией топора, секиры и чекана.

Режущее

К режущему оружию относятся прямой меч - "семсер", кривая сабля - "кылыш" и казахская шашка - "сапы".

Колющее

У казахов имелось два вида колющего оружия: "найза" - копье с широким наконечником и "сунги" - длинная пика с тонким наконечником, предназначенная для поражения противника в доспехах.

Ударное

Буздыган

Самой древней разновидностью этого вида оружия была палица "шокпар", сделанная из одного куска дерева в виде тяжелой дубины с головкой, окованной металлом или утыканной остроконечными шипами. К ударному оружию относятся также: тяжелая булава "гурзи", кистень "босмойын" и булав-шестопер - "буздыган".

Калкан - щит

Защищали воинов щит "калкан", доспехи "сауыт" и шлем "дулыга". Последние были самыми разнообразными по своей форме - с козырьком и насечкой серебром, с сеткой и кожаным орнаментированным чехлом.

Дулыга - шлем

Наилучшим считался шлем типа "кулахуд". Он отличался своей относительно неглубокой шарообразной тульей, острым шпилем-навершием на макушке шлема и двумя втулками над налобной частью шлема для крепления украшений. Эти украшения шлемов были также знаками различия, подчеркивали воинское звание.

Ханы и султаны имели наверху шлемов султаны из совиных перьев - "жыга". Тарханы отличались тем, что у них на шлемах были флажки - "жалау". У выдающихся батыров они могли быть украшены кистями из лент и конского волоса - "шашак". Другим интересным видом шлема был томагап - шлем с маской, закрывающей лицо воина. Маски могли быть самыми разными, часто устрашающими противника.

Шлем в музее "Метрополитен"

В Нью-Йоркском музее "Метрополитен" хранится шлем, входящий в пятерку наиболее исторически ценных шлемов. Ученые считают, что он мог принадлежать хану Золотой Орды Жанибеку или его сыну. Это доказывает выгравированная и посеребренная надпись,сделанная арабским письмом в нижней части шлема: "Победоносный султан Махмуд Жанибек". Шлем изготовлен из стали, его высота 20-23 сантиметра, диаметр 22 сантиметра, в верхней части имеет острые грани.

В прошлом у казахских батыров существовал культ боевого оружия: им присягали, давали клятву, присваивали личные имена. Пять видов боевого оружия служили также знаками власти, ими обозначали разные степени воинского ранга. Хана, возводившегося на трон, одаривали золотой саблей - знаком власти и ханского достоинства. Копье с бунчуком, сабля или булава вручалась военачальникам при назначении их на должность. Люди, получившие право носить воинское оружие, пользовались особыми привилегиями в обществе. Например, при хане Тауке, по существовавшему тогда закону "Жети жаргы", правом участвовать в ханском совете пользовались только люди, носившие воинское оружие: ханы, султаны, батыры, родоначальники. Парадным боевым оружием награждали за военные заслуги.

Кроме того, воинское оружие, как ценный предмет, входило в состав приданого невесты - "жасау" и свадебного дара за невесту - "калым". Его включали в число девяти предметов в качестве главного приза за победу на состязаниях, проводимых на традиционных праздниках и торжественных поминках. Почитание воинского оружия в казахской народной традиции сохранилось и до наших дней. Потомки казахских батыров хранят как священные реликвии некоторые образцы боевого оружия, оставшиеся от их славных предков.

История военного искусства и вооружения кочевников изучены крайне неравномерно и если военная история скифов, тюрок эпохи каганатов и монголов времен Чингисхана привлекала внимание исследователей, начиная с середины прошлого века, то другие периоды эволюционного развития вооружения номадов либо вообще не изучены, либо изучены слабо вплоть до нашего времени. К последней группе относится вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху позднего средневековья. Отсутствие систематизированного материала по данному вопросу крайне негативно сказывается на общих концепциях ученых занимающихся историей эволюции защитного вооружения кочевников в обозримый исторический период, тем более что завершение развития вооружения и военного искусства кочевников в качестве самостоятельного исторического феномена, относится теми же исследователями именно к этому периоду. При этом эпоха позднего средневековья остается интересным периодом в жизни народов Центральной Азии, как для исследователей, занимающихся политической историей этносов восточной части Евразийской степи, так и для тех, кто интересуется военными аспектами истории этого периода.

Вторая пол. XVII в. — первая пол. XVIII в. известны в специальной литературе, как период «малого монгольского нашествия», времени последнего всплеска военной активности кочевых монгольских племен, практически не прекращающейся череды войн, которое вело Джунгарское ханство, пользующееся поддержкой Тибета, с маньчжуро-халхасско-южно-монгольской коалицией на Востоке, казахскими жузами на Западе и Россией на Севере. Без тщательного анализа вооружения воинов степи, невозможно объяснить их успехи и поражения в войнах между собой и оседлыми соседями. Особый интерес представляет защитное вооружение противоборствующих сторон, которое не только не регрессирует к концу развитого средневековья, как считают некоторые авторы (Бехайм, 1995, с. 127), но и напротив продолжает развитие и в начале нового времени, что и подчеркивают русские и китайские письменные источники этого периода, отмечающие большую значимость «тяжелой» конницы в вооруженных силах кочевых государств, игравшей роль основной ударной силы в армиях халха-монгол и бывшей (наряду с «мушкетерами») одной из двух главных составляющих ойратских войск.

Обширный археологический материал по интересующей их теме был получен в ходе раскопок В.В. Радлова, И.П. Кузнецова, Ю.С. Худякова, С.Г. Скобелева и др. Эти археологические материалы (часть из которых до сих пор не опубликована) дополняются иконографическими и письменными русскими и китайскими источниками. Позднесредневековые предметы вооружения экспонируются в российских и иностранных музеях. Часть этих материалов была рассмотрена в работах Ю.С. Худякова (Худяков, 1991) и М. В. Горелика (Горелик, 1979), однако накопившийся за последние годы археологический и иконографический материал позволяет по-новому взглянуть на комплекс защитного вооружения кочевников Центра Азии, оценить уровень оснащенности защитными средствами войск кыргызов, джунгар, монголов XVII-XVIII вв.

Защитное вооружение стало широко применяться кочевниками Центральной Азии и Южной Сибири еще в эпоху раннего средневековья. К XVII в. восточные, западные и южные монголы, а также енисейские кыргызы уже имели многовековой опыт в изготовлении и использовании металлических панцирей и шлемов (Худяков, 1980, 1986 1997. Горелик, 1979, 1987). В ходе завоевательных походов Чингисхана и его приемников собственно монгольские технологии их изготовления были дополнены и обогащены китайскими и среднеазиатскими образцами. Судя по предположению М. Горелика в сер. XIII в. более половины монгольской армии была оснащена панцирями различных типов (Горелик, 1987, с. 170-171). Их эволюция, количественное и качественное развитие продолжалось и в последующие века.

После крушения империй Чингисидов насущной необходимостью для монгольских племенных союзов стало создание собственных железо-добывающих баз способных решить задачи перевооружения армии. Для джунгар одной из таких баз стали окрестности озера Тексел, где по сообщению И. Сорокина ойроты «Издревле делали турки, сабли, панцири, латы, шлемы, и прочее». Над изготовлением оружия на оз. Тексел трудились более тысячи мастеров (Златкин, 1983,с. 239).

Защитное вооружение производилось и в самих степях: по монголо-ойратским законам 1640 г. ежегодно 2 из 40 кибиток должны были «делать латы», не справившиеся с этой задачей могли быть оштрафованы конем или верблюдом («Их цааз», 1981,с.19,47).

Русские летописцы, описывающие монгольский быт XVII в. настойчиво подчеркивают наличие у кочевников предметов защитного вооружения: «…а ездят на бой в куяках, и в шеломах, и в наручах, и в наколенках, а у иных де у лучших людей и лошеди бывают на боех в железных доспесях и приправах» (Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607-1636, 1959, с.286) , «…а бой де у колматских людей лучной и копейной, и сабельной… А на бой ездят в куяках железных да в шишаках, а в куяках доски железные шириною пол ладони, стрела из лука и сабля («их» — Л.Б.) не имет» (Там же, с.54).

Куяки, панцири, наручи — постоянно фигурируют в качестве подарков направляемых монгольскими правителями московским царям (некоторые из них до сих пор хранятся в московских и петербургских музеях). Коллекция джунгарских доспехов хранится в Оружейной палате Московского кремля.

В самой Монголии панцири и шлемы могли употребляться в составе калыма, трофеев, они были обьектами кражи, ими награждали, за спасенный от огня и воды панцирь владелец отдавал лошадь и овцу (Горелик, 1987, с.171).

По сообщениям И.Унковского в Джунгарских землях было немало железной руды:

«…в недавних летах начали у него (у Цэван-Рабдана — Л.Б.) оружие делать, а железо у них сказывают, что довольно находится, из которого панцири и куяки делают» и что «по всея лета собирают со всех улусов в Ургу к контайше по 300 и больше баб и чрез лето за свой кошт шьют к латам куяки и платье, которое посылают в войско». (Златкин, 1964, с.218).

Судя по всему, значительное количество уже готовых панцирей или железного сырья для их изготовления взималось кочевниками Центральной Азии и Южной Сибири в качестве дани или покупалось у бурят (Батуев, 1996, с.36), алтайцев (Исупов, 1999, с.9) и даже (не смотря на запреты) дважды у русских «ясачных людей», сначала в 1622 г., когда ойраты подчинили себе население «Кузнецкого уезда» заставив платить дань железными изделиями: «…и в том железе делают панцири, бехтерцы, шеломы, копья, рогатины и сабли всякое железное, опричь пищалей, и те панцири и бехтерцы продают колмацким людем на лошади… и иные есак дают колмацким людям железом же…» (Златкин, 1983, с.92), а затем в 1644 г., когда Батур-хунтайджи организовал массовую закупку у шорцев «куяков и шеломов, и стрел, и копья, и всякого железа» (Златкин, 1964, с.200).

В случае необходимости оружие в массовом порядке могло закупаться и в землях оседлых народов. Так поступили халхасцы в 1690 г. заказав «железное вооружение» в империи Цин (Кычанов, 1980, с.121) и ойраты в 1750 г., которые по сведениям купца Айбека Бахмуратова «при прежнем владельце Галдан-Чирине сами делали порох, свинец, ружья, турки, сабли и панцири, а ныне де оное получают из Большой Бухарии» (Златкин, 1983, с.240).

Доспехи были широко распространены не только в самих монгольских кочевьях, но и на северной периферии государств кочевников. Так кыргызы вступали в бой на конях «с оружием, с пищалми и с копьи, и с сайдаки, в пансырях, и в куяках». Кыргызские доспехи высоко ценились и покупались русскими (Худяков, 1991, с.88).Использовали латы и буряты, в донесении из Верховенского острога в 1645 г. сообщалось:

«А приходят де братские люди войною под острог на конях збройны, в куяках с наручи и в шишаках» (Батуев, 1996, с.74).

В 1688г. иркутский воевода А.Синявин предписывал своим порученцам взять «…братских людей по выбору и развесть в Ыркуцкий сто пятьдесят тотчас с коньми и с ружьем, саадаки, и с куяки, и с панцири» (Михайлов, 1993, с.42).В донесениях в Москву особо подчеркивалось высокое качество бурятских доспехов:

«…брацкие мужики… бывают на боях в куяках и в наручах, и в шишаках [а мы — Л.Б.] и со своих худых пищаленок их брацких куяков не пробиваем» (Там же, с.8).

Судя по русским письменным источникам «брацкие люди» продолжали применять «панцири и куяки» и во второй половине XVIII в. (там же с.42).

О широком распространении металлического защитного вооружения среди кочевников свидетельствует и факт обнаружения пластин от «куяка» в погребениях кыргызских кыштымов, никогда не использовавших их до этого (Худяков, 1991, с. 96). В хранилищах знати, судя по всему, находилась не одна сотня запасных комплектов доспехов. Так по «Их Цааз» в качестве штрафа с владетельных князей могло быть единовременно взято до 100 панцирей, с их братьев — 50, с невладельных князей — 10, с чиновников и княжеских зятьев, знаменосцев и трубачей — 5 и т.д. («Их Цааз», 1981, с. 15), а когда в 1645 г. русский отряд захватил лагерь эхиритов, который был оставлен ушедшими на войну воинами, то кроме 30 женщин и 18 детей казаки обнаружили в юртах «…11 куяков, 8 шеломов, 7-ры наручи, да государевой казны пансырь, да лоскутье пансырное…» (Михайлов, 1993, с.15).

Благодаря наличию достаточно мощной производственной базы, закупке оружия за границей, монголы, судя по всему, сумели создать крупные контингенты «тяжелой» и «средней» конницы. Причем «тяжелую» кавалерию составили князья со своими многочисленными родственниками, приближенными, среднеазиатские «гости» находившиеся в огромном количестве в ставке хана, элитные контингенты вассалов, а «среднюю» специальные подразделения латников: лубчитэн («куячники»), дуулгат («шлемоносцы») и дэгэлей хуягт («панцирники») («Их Цааз», 1981, с.15). Кроме этого металлическим защитным вооружением могли обладать и простолюдины не входящие в состав ударных панцирных подразделений. (Горелик, 1987, с, 171).

Панцирное вооружение кочевников можно разделить на 4 основных типа: пластинчато-нашивной доспех, ламеллярный доспех, кольчуга и мягкий доспех.

Пластинчато-нашивной доспех — один из самых популярных типов нательного защитного вооружения кочевников. Имеет 2 подвида: крупнопластинчатый комбинированный (размеры пластин от 10 на 12 до 12 на 12 см) и мелко пластинчатый (от 4.5 на 6.5 см).

Крупнопластинчатый комбинированный доспех известен по крупным прямоугольным, квадратным, трапециевидным и подтреугольным пластинам обнаруженным в Минусинской котловине. Покрой панциря и расположение пластин его составляющих неизвестно. Исходя из количества и формы сохранившихся пластин, азиатских и европейских аналогий можно предположить, что панцирь представлял собой корсет — кирасу с боковыми разрезами. Крупные прямоугольные пластины располагались в 2 ряда (по 3 в ряд) и прикрывали грудь воина, а подтреугольные, трапециевидные и мелкие треугольные пластинки — живот и бока. Такое расположение пластин позволяет наиболее эффективно защитить грудь от таранного копейного удара противника и при этом не стесняет движений всадника в кавалерийской рубке. Пластины крепились изнутри к кожаной, либо тканевой основе с помощью вырезанных в виде звезд заклепок. В Средней Азии и Северной Индии подобный панцирь иногда мог не иметь рукавов и подола, в этом случае он мог одеваться поверх кольчужной рубашки либо тягеляя.

Мелкопластинчатые панцири достаточно широко представлены, как в виде музейных экспонатов, так и среди археологических находок. К последним относятся чердатские и минусинские пластины квадратной и прямоугольной формы с канавками и пятью заклепками, расположенными крестом. (Худяков, 1987, с. 150, рис. 7), а также гладкие «куячные» пластины из памятника Ортыза — Оба в Минусе и пластины с бортиком из Монголии (Худяков, 1997,с.19, рис. 8). Мелкопластинчатый панцирь имел 2 основных типа покроя: «жилет» маньчжурского типа с осевым разрезом и коротким подолом и «пончо» с разрезом на боку и на плече. Панцири типа «жилет» не имели рукавов, которые заменялись пластинчатыми наплечниками, а короткий подол с успехом дополнялся длинными лопастевидными набедренниками. Маньчжурские панцири «жилеты» также усиливались «накрестниками», «передниками», а иногда и фигурно вырезанными подмышечниками. Панцирь типа «пончо» также мог иметь стеганые набедренники (Горелик, 1979,с.99) однако легко мог обходиться и без них, но в этом случае длина подола несколько увеличивалась и доходила до колен воина (Герасимов, 1999, с. 17). В обоих случаях пластины крепились к «куячному платью» с внутренней стороны с помощью заклепок.

Для усиления панциря использовались специальные «железные накладки», известные нам, как по монгольскому эпосу («Монгольские источники о Даян-хане», 1986, с.52), так и по археологическим находкам (Худяков, 1991, с. 92, рис. 3.2). Иногда панцирь мог дополняться дисковидными зерцалами, исполнявшими кроме всего прочего и роль оберега (Михайлов, 1993, с.43). Вплоть до XVIII в. монголами продолжал применяться и ламеллярный доспех, причем продолжали бытовать обе основных формы покроя: корсет-кираса (позднее «пончо») и «халат» (Горелик, 1979, с. 96,97). Причем, судя по тибетским и маньчжурским аналогиям, можно предположить, что длиннополый вариант «халата», характерный для монголов в XIV в. (и сохранившийся вплоть до XVII в. в Китае и Тибете) был заменен у кочевников его упрощенной формой: «халатом с коротким подолом до колен» (Цибиков, 1919, с. 210-211). Подол панциря иногда разрезался с двух сторон, образуя 3 крупные лопасти, прикрывающие соответственно ноги, бока и крестец воина. «Короткий халат» стягивался на груди с помощью специальных кожаных ремешков, а наплечники крепились к плечам и предплечью латника с помощью системы лямок. Вдоль кромки доспеха (подол, наплечники), предохраняя от пореза об острые края пластин, шла широкая кожаная полоса. Как минимум до середины XVII в. у монгольских кочевников не выходит из употребления ламеллярные панцири типа «корсет — кираса» состоявшие из двух частей — «наспинника» и «нагрудника», которые соединялись с помощью ремней на плечах и на боках воина. Причем, судя по монгольскому эпосу надевание доспеха начиналось с его наспинной части («Абай Гэсэр-хубун», 1961, ч.1, с. 34).

Ламмелярный панцирь «пончо» с набрюшником обычно носился самостоятельно (Уоддель, 1905, с. 133), хотя мог также иметь наплечники и набедренник, но судя по реконструкции М. Горелика их структура скорее всего, была пластинчато-нашивной (Горелик, 1979, с.96, рис.4).

Кроме металлических ламмелярных панцирей продолжали бытовать и панцири из кожаных пластин («хуус хуяг»). Судить об их покрое можно по синхронным им тибетским и китайским кожаным панцирям XVII-XVIII вв. (Горелик, 1987, с.164, рис.1.1, 1.5).

Где-то с XVII в. монголами и их союзниками достаточно широко начинает применяться и кольчужный доспех, получивший в кыргызском фольклоре специальное название «илчирбелиг хуяг» (Худяков, 1991 , с. 95). М. Татарин писал, что забайкальские буряты имеют «…особливо много кольчуг», ему вторит С.П. Крашенинников «… всякие из них (кочевников — Л.Б.) кольчуги, куяки и панцири имеет» (Михайлов, 1993, с. 43-44). Обрывки кольчуг обнаружены в Минусе (Коптырево, Кольская, Каныгино, Табат), некоторые из них хранятся в российских музеях, целая кольчуга из собственности семейства Д.К. Доможакова описана Д.А. Клемянцом.

Классифицировать кольчужные доспехи из-за бедности и плохой сохранности археологического материала не представляется возможным. Однако по целому ряду признаков (воротничок с разрезом, рукава до середины предплечья, значительная длина подола) можно предположить, что применяемые монгольскими и кыргызскими воинами кольчуги принципиально не отличались от синхронным им панцирей Средней Азии и России. У джунгар и возможно кыргызов кольчугу могли носить, как самостоятельно, так и поддев под пластинчатый доспех (собственно такой комплекс и назывался в монгольском эпосе «двойным панцирем»).

Кольчато-пластинчатых панцирей в захоронениях кочевников Центральной Азии и Южной Сибири не зафиксировано. Однако, учитывая тесные культурные и военные связи западных монгол с Восточным Туркестаном (в конце XVII в. вместе со ставкой джунгарского правителя кочевало более двух тысяч среднеазиатских «гостей» (Златкин, 1964, с. 332), массовые закупки оружия в XVIII в. в Бухаре (Златкин, 1983, с. 240) и сообщения письменных источников, в которых на ряду с другим оружием ойратов упоминаются «бехтерцы», т.е. типичные кольчато — пластинчатые панцири (Златкин, 1983, с. 92)) можно предположить, что подобный тип доспехов применялся западными монголами хотя и в очень ограниченном количестве.

Вплоть до XVIII в. монголами употреблялись и «мягкие доспехи»: «кожаные рубахи» (Чаргах) и стеганые «бумажники» (которые на северной периферии кочевых империй обычно обтягивали тканью — «фанзой» или «дабой» (Михайлов, 1993, с. 44-46). Панцири из органических материалов кроились в виде халата с косым запахом или осевым разрезом и могли носиться, как самостоятельно, так и вместе с «твердым доспехом».

Монгольские шлемы эпохи позднего средневековья, ввиду скудности известного материала, крайне сложный для изучения предмет. Приписываемые М.В.Гореликом монголам высокие вазообразные и пирамидальные шлемы (Горелик, 1979, с.97,98) переданные в дар русским царям ойратскими правителями имеют явно маньчжурское происхождение. Крайне осторожно к монгольским боевым наголовьям относятся и русские летописцы, выделяющие у «алтыновых людей» лишь два типа шлемов «шеломы» (наголовья с высокой колоколообразной тульей) и «шишаки» (низкие сферические либо пирамидальные наголовья). До нас дошли только монгольские «шеломы» по форме достаточно однотипные и различающиеся богатством отделки. Монгольский «шелом с драконами», хранящиеся в Государственном Эрмитаже имеет коробчатый козырек с «крылышками» (для крепления пластинчатых нащечников), полусферическое навершие с расширяющейся втулкой. По обручу шлема идут отверстия для крепления бармицы. Почти вся поверхность «шелома» украшена гравировкой (Винклер, 1992, с.254, рис.327). Минусинский шлем оформлен гораздо беднее, единственным украшением можно считать резные накладки, прикрывающие стыки шести пластин тульи. Шлем имеет козырек и отверстия для крепления бармицы. (Худяков, 1991, с.96, рис.6). Типологически близкие монгольским, тибетские «шеломы» имеют сфероконическую тулью, резную втулку, усиленный ламеллярными пластинами обруч (Горелик, 1987, с.164 , рис.1.1).

Проследить генезис монгольских и тибетских «шеломов» не сложно, все они восходят к монгольским «колоколообразным» шлемам начала XIV в. известных нам по иранским миниатюрам (Горелик, 1987, с.188).

«Шишаки» в монгольских захоронениях XVII в. не обнаружены, однако частое упоминание о них русских летописцев, дошедшие до нас тибетские боевые наголовья этого типа (Уоддель, 1906, с.129, 133, Цибиков, 1919, с.212), а так же их изображения в маньчжурской миниатюре говорят об их популярности в среде кочевников.

Монгольские шлемы этого периода имели открытые пластинчатые, кольчужные, ламеллярные, кожаные, либо трехчастные тканевые бармицы (Цибиков, 1919, с.212),которые могли усиливаться пластинчатыми нащечниками-наушниками, а возможно и подбородником маньчжурского типа. Все типы бармиц (кроме ламеллярной) могли дополняться сферическими, либо многоугольными наушами (так кольчужная бармица с наушами была найдена Д.А. Клеменцом у с. Медведское). Нельзя исключать и возможность применения кочевниками «глухих» бармиц застегивавшихся под подбородком и «плотно притянутых к вороту непробиваемого куяка» (Худяков, 1991, с.95). Для защиты лица изредка использовалась личина — «тумага» (известная нам по кыргызскому фольклору), видимо среднеазиатского типа.

Навершие шлема венчалось втулкой для плюмажа (перья, султан из конского волоса, яловец), либо острием (Уоддель, 1906, с.129). В качестве украшения могли так же использоваться накладки в виде гребней). Шлем одевался поверх подшлемника (плотной стеганой шапки, иногда завязывавшейся под подбородком).

Среди защиты конечностей преобладали наручи, постоянно упоминаемые, наряду с «шишаками и куяками» в качестве подарков отправляемых монгольскими правителями русским царям. Судя по известным материалам «наручи монгольские» были типологически близки наручам среднеазиатского типа и представляли собой систему из длинных металлических полос, скрепленных между собой кольчужным плетением. Гораздо реже монголами употреблялась защита ног, русское слово, обозначающее ее — «наколенки» можно трактовать крайне широко, «наколенками» в равной степени могли оказаться, как кольчато-пластинчатая защита ног среднеазиатского типа, так и листовидные набедренники, имевшие крайне широкое распространение, на всей территории восточной части Евразии начиная с середины XVI в. Не исключено, что представители монгольской знати могли использовать и так называемые «железные сапоги» состоявшие по Бехайму из металлических пластин соединенных кольчужным плетением (Бехайм, 1995, с.130).

Видимо достаточно широко монголы применяли и щиты: большие деревянные — станковые (за которыми укрывались спешившиеся во время боя стрелки) (Михайлов, 1993) и круглые прутяные с металлическими умбонами (Уоддель, 1906, с.133).

«Лутчие люди», составлявшие тяжелую конницу могли прикрыть доспехами не только себя, но и свою боевую лошадь. Эти конские «железные доспеси и приправы» упоминаются русскими летописцами первой пол. XVIIв. Однако судя по всему конские панцири, не исчезли у «лутчих людей» и в XVIII в. (в Тибете полные конские ламеллярные и пластинчатые доспехи продолжали употребляться и в начале XX в. (Уоддель, 1906, с.130).Собственно монгольские конские латы не известны, об их покрое можно судить по синхронным им тибетским, маньчжурским и среднеазиатским панцирям.

Оценивая общий уровень оснащенности защитными средствами воинов Монголии и Южной Сибири следует признать, что последний был достаточно представителен и разнообразен. Наряду с мелкопластинчатыми и ламеллярными панцирями в XVII стала применяться кольчуга и крупнопластинчатый доспех, «шеломы» с пластинчатыми бармицами, достаточно эффективная защита конечностей. Все эти виды доспехов были не только достаточно надежны при защите от холодного оружия (что фиксируют русские летописи), но и относительно просты в изготовлении

Распространение средств защиты среди кочевников, резко повышало устойчивость номадов в ближнем бою, что не могло, не сказаться на результатах военных компаний, которые позволили джунгарским правителям не только сохранить независимость в конце XVII в., но и перейти в наступление в начале XVIII в.

Иллюстрации

Рис. 2. Кыргызский латник XVII в.

Сферический «шишак» с забралом («тумага»), пластинчатыми нащечниками и назатыльником. Комбинированная крупнопластинчатая «корсет-кираса» (Минуса) одета поверх кольчужной рубашки. Кольчато-пластинчатая защита ног (Тауэр, Лондон). Конь защищен кожаной лакированной маской (Тауэр, Лондон), пластинчатым нагрудником, нашейником и накрупником.

1. Кыргызский воин XIV в.

Сфероконический шлем (Могой, Уюк) с кольчужной бармицей одет поверх шапки — подшлемника «калбак-берт». Пластинчатый панцирь с короткими рукавами и подолом (Абаза). Деревянные наручи и поножи.

2. Кыргызский кыштым

Кольчужная рубашка среднеазиатского типа с коротким подолом и рукавами до локтя.

3. Знатный кыргызский латник XVII в.

Сфероконический шлем с козырьком (Минуса), кольчужной бармицей и наушами. Панцирь-«жилет» маньчжурского типа с осевым разрезом (Чердат) по степному обычаю перетянут поясом. Пластинчатый панцирь по среднеазиатской традиции одет поверх кольчужной рубашки (Енисей). Руки воина защищены «бухарскими» наручами с кольчужной защитой тыльной стороны ладони (Оружейная палата). Грудь и шея коня защищена смешанной ламинарно-ламеллярной броней, одетой поверх стеганой попоны.

1. Телохранитель «хя» перед юртой владетельного князя

Стеганный подшлемник «бюдэлгэ». Тибетский шлем с кожаной бармицей (Тауер, Лондон). Ламеллярная корсет-кираса с набрюшником и пластинчатыми наплечниками и набедренником (Оружейная палата) одета поверх шубы «Алгы-тон». Наручи среднеазиатского типа (Эрмитаж). По обычаю кожаные ремешки с металлическими украшениями и ножом выпущены из под шелкового кушака, а рукавицы «хол-хавы» с петлями и рисунком заткнуты за пояс.

2. Владетельный монгольский князь (сер. XVII в.)

«Вазообразный» шлем с козырьком, наушами и пластинчатым назатыльником (Оружейная палата). Крупнопластинчатый комбинированный панцирь типа «корсет-кираса» (Минуса) с набрюшником. Пластинчатые наплечники и набедренник (Шарипово), «Мугальские» наручи (Оружейная палата). Конь защищен составной металлической маской с нащечниками и налобником, его шея, грудь и круп прикрыты ламеллярной броней. (Тауэр, Лондон).

3. Ойратский «лубчитэн-тогчин» во время зимней кампании 1696 года

Сфероконический шлем с «коробчатым» козырьком украшен резными накладками, выгравированными драконами (Эрмитаж) с пластинчатыми нащечниками и назатыльником. Пластинчатый панцирь — «пончо» дополнен стеганым набедренником. (Оружейная палата).

Рис. 5. Битва у Дзун — Мод (весна 1696 г.)

Армия Галдан — хана

A). Кыргызский панцирник -«хошучи».

Сфероконический «шелом» с козырьком (Минуса), кольчужной бармицей и наушами среднеазиатского типа. Крупнопластинчатая комбинированная «корсет-кираса» (Минуса), кольчуга (Енисей), «наножники бухарские» (металлический диск, пластинчато-кольчатый набедренник). Шея и грудь коня защищена пластинчатым тибетским панцирем куячного типа (Тауэр, Лондон).

Б). Джунгарский «лубчитэн-табунан».

Сфероконический «шелом» с козырьком украшенный гравировкой (Эрмитаж) с пластинчатыми наушами и назатыльником маньчжурского типа. Пластинчатый куячный доспех (Шарипово) состоит из жилета маньчжурского типа с осевым разрезом и зерцалом, наплечников и набедренника («куячное платье» из белого войлока). Среднеазиатские наручи. (Тауэр, Лондон).

Конский панцирь среднеазиатского типа состоит из пластинчатой маски с ламеллярными «нащечниками», защиты шеи (смешенная ламинарно-ламеллярная система бронирования), пластинчатого нагрудника и накрупника усиленных металлическими дисками (Тауэр, Лондон).

B). «Лубчитэн-тогчин».

Шлем с открытой пластинчатой бармицей. «Корсет-кираса» куячного типа одета поверх кольчужной рубашки.

Конь защищен тибетской ламеллярной броней и железной маской с нащечниками и султаном (Тауэр, Лондон).

Г). «Лубчитэн».

Ламеллярный тибетский панцирь с наплечниками, длинным подолом и наплечниками (Тауэр, Лондон). Сфероконический шлем с ламеллярной бармицей, усиленным ободом и яловцом. Кожаные наручи с металлическими накладками.

Д). Ойратский «буречин».

Русский шишак с наушами, кольчужной бармицей и наносником (Оружейная палата). Бронированный жилет (Чердат).

Е). Ойратский «тушимэл» в «бухарских доспехах».

Сфероконический «шишак» с забралом-«тумага» и кольчужной бармицей. Бахтерец с зерцальным диском (Оружейная палата) одет поверх кольчуги с длинными рукавами. Среднеазиатские наручи. Кольчато — пластинчатая защита ног.

Ж). Джунгарский «хошучи».

«Шелом» составлен из шести пластин с накладками (Минуса), пластинчатым подбородником и назатыльником. Ламеллярное «пончо» с передником, пластинчатыми наплечниками и набедренником (Оружейная палата).

3). Князь Галдан.

Стеганая шапка с меховой опушкой и металлическим навершием. Панцирь типа «короткий халат» с накрестником и наплечниками. Кожаные лакированные наручи.

Монголо-маньчжурская армия Инь Хуачэна

К). Маньчжурский офицер.

Ламеллярная «корсет-кираса» (Тауэр, Лондон) одета поверх кольчуги с длинными рукавами.

Л). Цинский латник.

Панцирь куячного типа состоит из «жилета», наплечников и «подмышечников».

Лакированный шлем снабжен козырьком, пластинчатым назатыльником, нащечниками, подбородником и украшен плюмажем из крашеного конского волоса.

М). Монгольский воин

Монгольский воин в стеганой шапке с меховой опушкой и металлическим навершием. Тягеляй поверх кольчужной рубашки. («Маньчжоу шилу»).

Н). Южно-монгольский воин.

Шлем с козырьком и «мягкой» бармицей. Пластинчатое «пончо» (Эрмитаж).

О). Маньчжурский латник.

Панцирь типа «жилет» с наплечниками. Стальной шлем с ламинарной лакированной бармицей («Маньчжоу шилу»).

П). Цинский офицер.

Стальной шлем с бармицей состоящей из наушей, назатыльника и стоячего воротника. Пластинчатый панцирь куячного типа с листовидными наплечниками и фигурно вырезанными «подмышечниками» (с портрета Куан Лонга в военном снаряжении, Пекин) и бронированными рукавами (с русского рисунка нач. XVIII в. из фондов Российского государственного архива древних актов).

Р). Халхасский воин

Халхасский воин в ламеллярном кожаном халате с набрюшником (Тауэр, Лондон).

С). Владетельный восточно-монгольский князь.

Вазообразный шлем с козырьком и наушами (Оружейная палата), двойным ламинарным назатыльником. Маньчжурский жилет с набедренником и листовидными наплечниками.

Рис. 6. Главнокомандующий маньчжурских войск сер.ХУШ в. (с портрета императора Куан Лонга. PALACE MUSEUM); Маньчжурский солдат «столичных войск» XVIII в.

Слева направо:

1. Главнокомандующий маньчжурских войск сер.ХУШ в. (с портрета императора Куан Лонга.PALACE MUSEUM)

Стальной сфероконический шлем с накладками и золотой насечкой, пластинчатым нашейником и назатыльником. Доспех состоит из жилета (пластинчато-нашивная система бронирования), наплечников с металлическими усилителями, набедренников, подмышечников и передника. Панцирь поверх кожаной основы с пластинами обшит желтой шелковой тканью с изображением драконов. Металлические пластины вшиты в тканевые наручи и сапоги.

2. Маньчжурский солдат «столичных войск» XVIII в.

Лакированный стальной шлем пирамидальной формы с козырьком, нащечниками и назатыльником украшен плюмажем из крашеного конского волоса. Доспех типа «куяк» состоит из жилета (подбитого металлическими пластинами), наплечников, набедренников, подмышечников и передника. На боку воина палаш, колчан со стрелами и лук в налучье, в руках боевой трезубец «Дан Джи» с бунчуком.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Батуев Б.Б. Буряты в XVII-XVIII вв. Улан-Удэ, 1996.
2. Бехайм В. Энциклопедия оружия. Санкт-Петербург, 1995.
3. Винклер П. Оружие. Москва, 1992.
4. Герасимов Ю.В. Погребения с вооружением в позднесредневековом комплексе могильника Окунево-VII на Татарском увале // Наследие древних и традиционных культур Северной и Центральной Азии. Новосибирск, 1999, т. 2.
5. Горелик М.В. Средневековый монгольский доспех // Третий международный конгресс монголоведов. Улан-Батор, 1979.
6. Горелик М.В. Ранний монгольский доспех (IX — первая половина XIV в.) // Археология, этнография и антропология Монголии. Новосибирск, 1987.
7. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. Москва, 1964.
8. Златкин И.Я. История Джунгарского ханства. Москва, 1983.
9. Их цааз («великое уложение»). Памятник монгольского феодального права XVII в. / Транслитератиция, пер., введ. и комент. С.Д. Далыкова. Москва, 1981.
10. Кычанов Е.И. Повествование об ойратском Галдане Бошокту-хане. Новосибирск, 1980.
11. Материалы по истории русско-монгольских отношений 1607-1636. Москва, 1959.
12. Михайлов В.А. Оружие и доспехи бурят. Улан-Удэ, 1993.
13. Цыбиков Г.Ц. Буддист-паломник у святынь Тибета. Петроград, 1919.
14. Худяков Ю.С. Вооружение енисейских кыргызов VI-XII вв. Новосибирск, 1980.
15. Худяков Ю.С. Вооружение средневековых кочевников Южной Сибири и Центральной Азии. Новосибирск, 1986.
16. Худяков Ю.С. Защитное вооружение кыргызского воина в позднем средневековье // Проблемы средневековой археологии Южной Сибири и сопредельных территорий. Новосибирск 1991.
17. Худяков Ю.С. Вооружение кочевников Южной Сибири и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья. — Новосибирск, 1997.
18. Худяков Ю.С., Соловьев А.И. Из истории защитного доспеха в Северной и Центральной Азии в эпоху развитого средневековья // Военное дело древнего населения Северной Азии. Новосибирск, 1987
19. Уоддель А. Лхаса и ее тайны. Санкт-Петербург, 1906.

Поддержите нас

Ваша финансовая поддержка направляется на оплату хостинга, распознавание текстов и услуги программиста. Кроме того, это хороший сигнал от нашей аудитории, что работа по развитию «Сибирской Заимки» востребована читателями.

По своим характеристикам средневековые луки уступают современным моделям. Но это не мешало армиям воинов и отрядам степных кочевников одерживать восхитительные победы. Мастерство владения этим оружием было как никогда на высоте, на редкость продуманными были и стратегии боя

Николай Корзинов

«Парфянская стрела» — воин, имитируя отступление, стреляет по приближающемуся противнику

Степные разбойники атакуют скифского воина (VI век до н.э.)

Парфяне обстреливают римское войско в ходе битвы при Каррах (53 г. до н.э.)

Монголы завоевывают Среднюю Азию (1220 г.)

Тренировка конного лучника Кочевники традиционно уделяли много времени тренировке навыков стрельбы из лука с лошади. Обучение начиналось с раннего детства. Справа — седло (внизу) и пайза — табличка с поручением хана. Обратите внимание на высокие стенки седла спереди и сзади — они обеспечивали всаднику надежную поддержку при стрельбе

Стараясь увеличить срок службы луков, британцы хранили и перевозили их без тетивы. На рисунке показаны английские лучники середины XIV — начала XV века, использующие два разных, популярных в Средние века, способа крепления тетивы на лук

В русских войсках XIII-XIV веков луки и арбалеты применяли параллельно. Воин на заднем плане вооружен большим композитным луком — такая разновидность оружия в то время была популярна в северных районах Евразии и на Ближнем Востоке

Один из самых любопытных вопросов нашего времени, ответ на который позволит лучше понять, что нас ждет в будущем, связан с аккумуляторами. Смогут ли специалисты ощутимо поднять плотность энергии, хранящейся в аккумуляторах? Нет шансов, считают некоторые скептики, ведь с момента появления первой батареи Алессандро Вольта минуло два столетия. Значит, ученые уже предельно усовершенствовали конструкцию. Однако у подобного мнения существует веский контраргумент. Первый созданный человеком аккумулятор — лук — изобретен несколько тысячелетий назад, но именно за последнее столетие, с появлением новых материалов и технологий, здесь был достигнут заметный прогресс. Впрочем, технические преимущества нынешних луков вряд ли позволили бы нам одолеть, скажем, средневековых кочевников. До появления огнестрельного оружия искусство стрельбы из лука у многих народов было как никогда высоко.

Лук без яда — стрелы на ветер

Археологические находки позволяют заключить, что лук был изобретен человеком как минимум 10 000 лет назад. Древние луки были невелики, длиной около 70 см, имели крайне низкий КПД и применялись в комплекте с неоперенными стрелами. Последние представляли собой тростинки с граненым деревянным наконечником. Древние стрелы весили всего 10−15 г, что дополнительно снижало эффективность стрельбы доисторического лука, — сказывалось отсутствие более подходящих для изготовления стрел материалов. Такие луки в основном применялись для охоты на птиц и мелких животных.

Существует, впрочем, устоявшееся мнение, что еще в те времена луком пользовались при межплеменных «разборках»: обитатели пещер стреляли друг в друга отравленными стрелами. Ведь без яда слабый лук с легкими стрелами был способен причинить вред противнику разве что при стрельбе в упор. Однако большинство ученых полагают, что в те времена луками практически не пользовались в военных целях: лишь немногие племена располагали подходящими для этого ядами.

Шагом вперед в эволюции лука стало появление стрел с оперением и тяжелыми наконечниками. Стрелы с костяным наконечником весили около 25 г, с наконечником из камня — до 50 г. Больший вес стрелы привел к увеличению убойной силы, что в комбинации с возросшей почти вдвое длиной лука сделало «первый в мире аккумулятор» серьезным оружием. В племенных схватках бойцы все чаще применяли лук и реже использовали копьеметалку и пращу — древнейшие виды боевого оружия. Древним убийцам больше всего нравилось то, что луком можно было пользоваться скрытно — например, неожиданно подкравшись, без боя поразить сильного противника. С другими видами оружия такой трюк был невозможен. Единственным конкурентом в этом плане было копье, но вскоре оно проиграло в схватке с луком. При стрельбе на небольшое расстояние стрела на высокой скорости, входя в тело жертвы, образовывала более глубокую рану за счет малой площади удара. Лучники-охотники теперь уже стреляли не только по уткам, но и по бизонам.

Ужасное орудие кочевников

С приходом цивилизации оружие продолжало развиваться: чтобы увеличить дальность стрельбы, европейцы удлинили луки. Больше всех увеличением размеров увлекались британцы. Средневековый английский лук достигал длины 180−220 см.

В отличие от оседлых цивилизаций, кочевые народы шли иным путем. Предпочитая ездить верхом, кочевники отдавали предпочтение небольшому луку и оттачивали мастерство стрельбы на скаку. Вскоре кочевые лучники стали устрашающей силой.

Оружие большинства кочевников — композитный лук — пришло из Древнего Египта, где о существовании подобной разновидности лука знали уже во II тысячелетии до нашей эры. Композитный лук составляли из сухожилий, дерева, рогов и некоторых других материалов, подбирая их таким образом, чтобы снаружи (на спине лука) находились материалы, лучше выдерживающие растяжение, а изнутри (на животе) — лучше работающие на сжатие. Как результат, при сравнительно малых размерах композитные луки отличались высокой дальностью стрельбы.

А большие турецкие композитные луки всегда были рекордсменами в этой области: они могли выбросить стрелу на 250 собственных длин.

Всадники могли использовать только луки небольшой длины, поэтому применение композитных луков, которые при равном с деревянными натяжении обеспечивали примерно на 30% бóльшую энергию, было вполне оправдано. Было и еще одно объяснение популярности композитных луков у кочевников: в степях, где они обитали, деревья почти не встречались. Поэтому, несмотря на трудоемкость изготовления, заметно более долговечный композитный лук был оптимальным выбором.

Использование более эффективного композитного лука было лишь одной составляющей успеха. Огромное значение имело высокое мастерство стрельбы. Всадники регулярно тренировались. Причем у арабов стрельба из луков даже считалась религиозным обязательством, предписанным Кораном. Пророк Мухаммед сам был лучником и убеждал свою общину заниматься верховой ездой и стрельбой из лука, отдавая предпочтение последнему.

Первоклассными конными лучниками считались скифы: они умели стрелять с обеих рук на скаку. Они же первыми в мире стали применять металлические наконечники стрел, выполненные из бронзы. Небольшие луки скифского типа (длиной около 70 см) быстро распространились среди народов Ближнего Востока и Европы. Среди прочих их стали применять персы и парфяне. Последние обогатили мировые языки выражением «парфянская стрела», которое означало меткий коварный удар. Древний азиатский народ применял в боях хитрость — парфянские всадники симулировали бегство и через плечо поражали преследующего их противника меткими стрелами. Мастерство и хитрость парфянских лучников принесли им ряд значительных побед в битвах. Самым известным стало сражение при Каррах, когда небольшая армия парфян расстреляла 40-тысячное войско римлян во главе с Марком Крассом. Правда, победа далась нелегко — парфянские лучники, по предположениям историков, израсходовали за день более 2 млн стрел.

Впрочем, тактика «парфянская стрела» не оптимальна с физической точки зрения. Если отступающий лучник стреляет в противника на скаку, скорость стрелы снижается на величину скорости всадника и убойная сила выстрела становится меньше.

Столетиями позже монголы использовали более кинематически верную тактику. Они стреляли по ходу движения на полном скаку. За счет сложения скоростей стрела получала заметную прибавку в скорости, а дальность выстрела увеличивалась примерно на 40%, так что стрелы монголов были опасны на расстоянии до 200 м. Однако вернемся в Европу XIV—XV вв. еков, где во время Столетней войны между Англией и Францией происходили любопытные события, связанные с историей лука.

Торжество больших луков

Английские лучники, как уже было сказано, использовали самые длинные в мире простые луки. Большая длина обеспечивала высокую убойную силу и делала точность выстрела более стабильной. С точки зрения убойной силы большие композитные луки применять в бою было бы предпочтительней, но такое оружие было дорогим и сложным в производстве, поэтому англичане выбрали обычный деревянный лук. Простой и недорогой в изготовлении, такой лук можно было выпускать в массовых количествах и обеспечить оружием всех мужчин страны поголовно. Британские мануфактуры по производству луков представляли собой нечто вроде прототипа конвейера Генри Форда. Все делалось предельно быстро, чтобы обеспечить высокую производительность. Большое внимание уделялось и тренировкам — во времена правления Плантагенетов всем мужчинам предписывалось в обязательном порядке практиковаться в стрельбе из лука. В главных сражениях Столетней войны с английской стороны принимало участие обычно несколько тысяч лучников: это сковывало противника в его маневрах, а солдаты, попадая под дождь стрел, теряли боевой дух. Популярность лука была так велика, что из трех солдат в английской армии двое были лучниками, а при знаменитой битве при Айзенкуре лучниками были четыре человека из пяти. Любопытно, что помимо пеших лучников у англичан были и конные. В некоторых книгах их изображают стреляющими в седле. Но это неверно: лошадь использовалась для мобильности, а в бой они шли в пешем строю.

Триумфом в истории английского лука стала битва при Айзенкуре, когда имевшая существенное численное превосходство тяжело вооруженная французская армия (25 000 против 6000) потерпела поражение, понеся заметные потери. К такому результату привело мастерство английских лучников, которые градом стрел умело уничтожали наступающих французов. Столетняя война в некотором смысле представляла собой любопытную схватку между арбалетом, которым были вооружены французы, и английским луком. Французы считали своих арбалетчиков внушительной силой: по дальности стрельбы, убойной силе и точности их орудия решительно превосходили английские луки. Но в бою сказался главный недостаток арбалета — низкая скорострельность. В то время как неплохой лучник мог совершить в минуту 10−12 выстрелов, арбалетчик выпускал не более четырех болтов. Кроме того, эффективная дальность стрельбы из арбалета была ниже, чем из лука.

Однако позже, когда воины стали применять доспехи все лучшего качества, более мощные и точные арбалеты стали применяться все чаще. Правда, их век был недолог: превосходя первое огнестрельное оружие по точности, и лук и арбалет отличались медлительностью снаряда. В неподвижную мишень попасть из лука было проще, что в 1792 году продемонстрировали любопытные соревнования лука и ружья, прошедшие в Англии. Из 20 выстрелов в мишень, расположенную на расстоянии 100 ярдов (91 м), попало 16 стрел и 12 пуль. Но сразить из лука движущуюся цель было заметно сложнее! Тяжелая стрела английского лучника преодолевала боевую дистанцию за 1,5−2 секунды, поэтому подвижная «цель» успевала уйти в сторону.

В начале XVI века мушкет уже стал чаще лука применяться на полях сражений. А к началу XIX века о луках в войсках совсем забыли. Поэтому в 1813 году в «Битве народов» под Лейпцигом воины были удивлены, увидев башкирских лучников, входивших в состав русской армии. Французы даже прозвали их «амурами». Но, к слову сказать, сражались лучники вполне успешно. Спустя еще четыре десятилетия башкирские лучники неплохо проявили себя в Крымской войне. Но после этого образ воина с луком ушел из настоящей жизни и перешел в книги и фильмы, а мастерство средневековых лучников обросло легендами. Появилось и новое хобби: воодушевленные историей, любители начали создавать себе средневековые луки по аутентичной технологии. По эффективности и удобству стрельбы они, конечно, проигрывают блочным углепластиковым моделям, но зато позволяют владельцу почувствовать себя отважным скифским всадником или Робин Гудом…

Существует точка зрения, что в течение по крайней мере двух веков после падения Западной Римской империи франкское войско представляло собой большую толпу из не слишком хорошо вооруженных и недисциплинированных пехотинцев, практически не носивших доспехов. Лишь короля окружал небольшой отряд, состоявший из конных воинов, одетых в шлемы и кольчуги; количество этих воинов несколько выросло к концу периода правления Меровингов, но по отношению к численности всей армии оставалось небольшим. Но если так считать, то возникает вопрос: а откуда впоследствии у франков появилась тяжеловооруженная конница, ставшая основой для будущего рыцарства?

Английские историки, отвечая на этот вопрос, говорят, что толчком к развитию тяжеловооруженной конницы у франков стала угроза арабского проникновения в Испанию {53} . Еще продолжалось Великое переселение народов, вылившееся в большую и продолжительную религиозную войну христиан с мусульманами, которых они и одолели в октябре 732 года в битве при Пуатье.

Рассматривая вооружение кочевников, английский историк Дэвид Николь считает необходимым подчеркнуть, что национальные различия в их вооружении были менее значимы, нежели то общее, что характеризует их как конных стрелков из лука. Например, тюркские всадники уже в VI веке имели доспехи из металлических пластин, очень похожие наламеллярные панцири гуннов, и кожаные доспехи из прессованной кожи, родственные более поздним монгольским. Кавалерийская элита тюрок покрывала лошадей броней «кедимли». Поверх ламеллярного панциря кочевники очень часто надевали туники и стеганые халаты, а также использовали специальную обувь для верховой езды. Аристократия отличалась обилием украшений, а рядовые воины носили одежду под цвет флага или конской попоны своего предводителя, что впоследствии стало нормой для отрядов воинов-европейцев и было характерно для средневековой Японии.

Воины, которые умели метко стрелять, в качестве знака отличия носили белые соколиные крылья или перья на шлемах; знаком отличия для тарханов - воинов, свободных от уплаты налогов, служили позолоченные пояса, украшенные подвесками. В качестве гербов пользовались тотемические эмблемы племени, называемые «тес», и в то же время каждый мог иметь свой собственный флажок-эмблему «бадрак», очень похожий на европейский рыцарский вымпел.

Конские хвосты на знаменах в турецкой армии символизировали ранг командующего вплоть до XVIII века, и даже прически воинов имели определенный смысл. Воины постарше носили косички с заплетенными в них разноцветными лентами, а молодые часто сбривали волосы с висков и передней части головы в знак повиновения старшим. Повелитель нескольких племен, как правило, носил на голове узел из волос. Признаком ранга служили как загнутые поля шляпы, так и способ преклонения колен перед повелителем: люди высокого социального статуса вставали только на одно колено, в то время как простолюдины - на оба. «Говорящим» было даже положение рук, скрещенных на груди или вытянутых вдоль туловища {54} . Определенным образом, кстати говоря, выделялись из общей массы рыцарей и средневековые европейские рыцари-монахи - густая растительность на лицах резко отличала их от рыцарей светских и лишний раз подчеркивала их «духовный» статус.

Каждое новое вторжение кочевников в Европу, считает Д. Николь, вносило в европейское военное дело что-то новое. Английские исследователи постоянно подчеркивают, что основным технологическим фактором, повлиявшим на возникновение рыцарства, стало появление стремян и седла с прочной жесткой основой.

Конструкция седла в IV-VI веках была достаточно примитивна, основу его делали из досок, оставляя между ними промежуток, закрытый сверху кожаной перемычкой. Такое седло зажимало и сковывало всадника, но тем не менее позволяло ему прочно сидеть на лошади. Первыми такие седла стали использовать гунны, у которых их переняли другие восточные народы, а затем и европейцы.

Простейшие кожаные стремена, равно как и более поздние металлические, также принадлежали к изобретениям Востока; поначалу они использовались всадниками, применявшими в качестве основного оружия не лук, а копье, но позже в восточных армиях появилось большое количество лучников. Благодаря наличию стремян восточные армии применяли не виданную в Европе тактику: более легкие конные стрелки осыпали пехоту градом стрел, а затем в дело вступали тяжеловооруженные всадники и наносили решающий удар .

Европа, в свою очередь, может разве что похвалиться изобретением шпор, известных у греков, римлян и кельтов еще в IV-III веках до н. э.; восточные народы этого приспособления не знали и применяли плеть {55} .

Боеспособность войска кочевников, состоявшего из прирожденных всадников и лучников, была очень высока. С воинами, ездившими в седлах со стременами, в Европе со всей очевидностью первыми столкнулись византийцы, мимо которых одна за другой шли из Азии волны кочевников.

Воинская доблесть казахских батыров веками воспевалась народом. Художник, историк Калиолла Ахметжан рассказал о вооружении, с помощью которого наши предки побеждали, а также Кодексе чести батыров.

Калиолла Ахметжан – известный в Казахстане художник, историк и этнограф. Он один из тех немногих ученых, кто по крупицам восстанавливает историю военного дела азиатских степняков, которая считалась «одной из самых совершенных военных систем средневековья», занимается научно-художественной реконструкцией вооружения казахских воинов, собирает факты о степном рыцарстве – батырстве.

Постепенно интерес художника к военному делу казахского народа на основании кропотливого изучения исторических и археологических источников, русских летописей и тюркских эпосов вылился в книгу «Этнография традиционного вооружения казахов» и реконструкцию воинского вооружения. Таким образом, он впервые представил комплексное видение истории военного искусства и вооружения казахов.

Калиолла Саматович, расскажите, пожалуйста, о проделанной вами реконструкции вооружения воинов-кочевников разных эпох.

После вхождения Казахстана в состав России исчезла традиция служения батыров хану, соответственно, и воинское искусство постепенно начало утрачиваться. В эпосах и других письменных источниках остались сведения, однако их необходимо собирать по крупицам. Я сделал реконструкцию вооружения для своей книги, но еще края не видно, сколько следует изучать вооружение и военное искусство кочевников.

Это реконструкция вооружения воинов-кочевников разных эпох. Сделана она на основе археологических памятников, изобразительных, письменных и устных источников, поэтому достоверна. Например, это вооружение казахского султана – боевое зерцало принадлежало султану Арыстану. Шлем, топор – все эти вещи можно увидеть сегодня в музеях. Я ничего не придумал. Я восстановил картину того, как носилось оружие, как надевались доспехи.

Что отличало казахского воина от других воинов-кочевников?

У тюркских народов много схожих видов вооружения, потому что это по сути одна культура. Но она очень сильно отличается, к примеру, от джунгарской культуры, в которой обнаруживаются следы буддизма. Можно говорить о том, что форма доспехов общая, как у казахских воинов, так и, допустим, у татарских, узбекских, киргизских. Они много веков находились в одной государственной системе, происходило взаимовлияние, складывался общий тип вооружения.

Каким оружием должен был владеть воин?

У казахов есть такая поговорка: «Ер кару – бес кару», («У воина – пять видов оружия»). Воин должен был иметь пять видов оружия и хорошо ими владеть: это рубящее (топор), режущее (сабля или меч), метательное (лук), колющее (копье или пика) и ударное оружие (булава, палица или кистень). Каждый вид оружия имел свои разновидности. Эти пять видов оружия не могли заменять друг друга, использовались они только в совокупности. Примечательно, что их разновидности были взаимозаменяемыми.

Существовало четыре вида доспехов, которые различались системой создания защиты. Например, кольчатый доспех, или кольчуга сплеталась из металлических колец. Чешуйчатый доспех изготавливался из металлических чешуек, которые пришивались на кожаную основу.

У сарматов и скифов были короткие куртки, короткая кожаная обувь. Современная армия переняла многое от древних воинов: тип одежды, способы ношения оружия.

Какие существовали правила ведения боя у казахских воинов?

Это было целое военное искусство, которое складывалось веками, ему учили. Например, был определенный способ построения войска перед боем. Обычно это было трехчастное построение: центр, правый и левый фланг. Каждое войско строилось по десятичной системе. Из десяти воинов образовывался отряд – ондық, или «десятка», руководил им десятник. Из десяти десяток создавалась «сотня» – жүздік, которой руководил жүзбасы – сотник. Из десяти сотен образовывалась «тысяча», или мыңдық, руководил ею мыңбасы – «тысячник». Из десяти тысяч создавалось «десятитысячное войско» – түмен.

В самом начале боя в атаку вступали легко вооруженные конные лучники и окружали вражеское войско. Такая боевая техника называлась толғама, или карусель. Естественно, враг терялся, потому что обычно войско строится фронтально и идет вперед. А тут войско подвергалось обстрелу из лука со всех сторон, разрушался боевой строй, гибли всадники, кони.

Затем в бой выходили копьеносцы и пикинёры и начиналась лобовая атака. Когда вражеское войско рассыпалось, происходило полное уничтожение врага.

В каких случаях в сражении применялся меч?

После того как разбивали войско, в ход шли меч, топор, булава, нередко мог завязываться и рукопашный бой. Известны случаи применения в бою ложного отступления. Например, напал небольшой отряд, который начинал якобы проигрывать в схватке. Отряд постепенно отступал, при отстреливаясь из лука (причем все кочевники умели стрелять из лука с левой и с правой руки). Когда вражеское войско пускалось в преследование отступавшего отряда, из засады выходило поджидающее врага войско.

Перед боем устраивались поединки батыров. В центр сражения от каждого войска выходили знатные батыры. На седле боевого коня батыра крепился небольшой барабан, ударами в который воины-профессионалы и вызывали друг друга. По всей видимости, это были определенные удары, которые понимал каждый батыр, и «свой», и «чужой». Различались также барабанные сигналы, означавшие отступление войска или сообщавшие о победе.

А если один из батыров побеждал, боя между войсками не происходило?

Бывали разные ситуации. Поединок устраивался между батырами, имевшими одинаковый статус: знатный вызывал знатного, пожилой воин пожилого, молодой молодого. Если на поединок выходил незнатный соперник, то состязание могло не состояться. Для многих народов существовали такие общие правила ведения поединков и боев. Поединок длился до трех побед, если одна сторона все время побеждала, то они, другая, почувствовав свою слабость, могла отступить.

Поединок батыров был способом решения столкновения без большого кровопролития. Батыры были профессиональными воинами, как, например, самураи или рыцари, которые всю свою жизнь занимались военным делом, профессионально владели оружием и военным искусством. Поэтому полководцы старались решать исход сражения через поединки батыров. Войско могло даже отступать, если у противника было много батыров.

Поединок батыров был важной составляющей военного дела, он показывал и мощь войск, и возможность уничтожения сильнейших профессиональных воинов, от которых зависел исход сражения. В современном понимании этот стиль ведения боя был характерен для народов всей Евразии.

Калиолла Саматович, расскажите, пожалуйста, что представлял собой Кодекс чести батыра.

Батыры составляли особый социальный слой. Они занимались только военным делом, занятия другим делом считались позором. Профессия батыра передавалась из поколения в поколение, от отца к сыну. Мальчик, родившийся в семье батыра, обязательно должен был стать воином. Если юноша не желал заниматься военным делом, его осуждали. Ведь батыры защищали свою землю от внешних врагов и сохраняли внутренний порядок.

В одном из казахских эпосов есть история о юноше Суюнише, чей дед и отец были батырами, однако сам он до 19 лет не брал в руки оружия и не ходил в военные походы. Люди очень осуждали его, опасаясь, что славная традиция батыров в его семье на нем прервется. То есть оборвется цепь – шынжыр – передача военной профессии от отца к сыну. Юноша устыдился. Пришел к отцу и попросил его благословления, чтобы отправиться в поход. Отец его благословил и передал свое вооружение.

У батыров, так же как и у рыцарей и самураев, был Кодекс чести. В первую очередь это было почтение и верность своей профессии. Воины не боялись смерти и мечтали умереть в бою. Умереть в постели считалось огромным позором. Можно вспомнить Олжабай батыра, который тяжело заболел и умирал в постели. От невозможности умереть на поле боя как настоящий воин он разгрыз свои пальцы.

У батыров должно было быть мастерски изготовленное вооружение, которое они очень чтили. Боевой конь был защитником и другом: кони спасали и защищали своих всадников во время боя. Еще жеребятами их обучали, как увертываться в бою от вооруженных всадников, стрел.

В батырстве, как и в рыцарстве, имела место любовь к красавице.

Батыры красиво одевались, преклонялись перед женской красотой, защищали и помогали людям – это было смыслом их жизни. Когда они приходили из похода с трофеем, любой человек мог прийти к ним в дом и сказать: «сауға», и батыр отдавал все, что у него ни просили.